|
|
|
|
|
|
Сергей Лайтер
Теперь ты в армии, нах...
- Подъем, мля, двигай жопой!!! На построение! – ненавистный голос дежурного по казарме ефрейтора Леонова выгонял остатки сна из когда-то лохматой, а теперь коротко стриженой головы рядового Папилкина.
- Ну не надо, ну пожалуйста, – прячась под куцым армейским одеялом, пытался бормотать Папилкин, но меткий пинок сослуживца сбросил его на пол
- Мне-то лично похеру. - Леонов сплюнул.
- Ты ж сам знаешь, чего сегодня будет…
Знать и думать совершенно не хотелось. В голове шумело от выпитого вчера с рядовым Шитовым спирта. Жутко болела челюсть, соприкоснувшаяся с пудовым кулаком сержанта Андантова. Гимнастерка с чужого плеча жала в подмышках. Мышцы ныли после двадцатикилометрового кросса. Три месяца, проведенные в части, казались настоящим адом.
На самом деле идти предстояло к полковнику Сурову, которому Папилкин лично много чего наобещал.
- Так, бля, - сказал Суров вместо приветствия, - опять пил?
- Нет, конечно, на какие шиши? – попытался отвертеться Виталик.
- А кто в сортире написал, что я гей, а?
- Это не я, это Бегунов, - забормотал Папилкин, почувствовав холодок между лопаток.
Действительно, на выкрашенных розовой краской стенах полкового нужника основную часть надписей оставлял сержант Бегунов, но и сам Папилкин частенько выводил там свои каракули, не узнать которые было невозможно.
- Я только про Селезнева, начальника политотдела пишу, как Вы велели, товарищ генерал-полковник!
- Какой я те генерал-полковник? Хватит лизать! Ты думаешь, я лох? Где обещанная стенгазета?
Стенгазета действительно была обещана давно. Ходили слухи, что сам командующий округом маршал Аветисов должен нагрянуть в расположение полка, а уж к наглядной агитации у него было особо пристрастное отношение.
- Ты думаешь, зачем я тебя сюда выдернул, а? Тебе что надо? Что за внешний вид, мля? Что, девок тебе вызвать, чтоб ты расслабился? Чтоб завтра все было, проверю лично. Что мы командующему покажем? Где наши достижения? Вон отсюда!!!
Навстречу Папилкину попался бегущий зигзагами рядовой Волосатов. За ним вдогонку неслась раздатчица армейской столовой, пытаясь достать его половником по голове.
- Опять ел в долг, - подумал Папилкин и пожал плечами.
С довольствия рядового Волосатого сняли уже давно, поскольку срок его службы закончился, но каким-то образом тот продолжал обретаться в расположении полка.
- Да, этот стенгазету сделать не поможет…
- Опять все самому… Больше не могу… Все херней страдают, а мне всегда самое сложное… Бегунов только наряды распределяет, Леонов в клубе кино крутит, полковник Суров вообще целыми днями в городе пропадает. А пайка у меня такая же у всех…
- Да еще и история эта с полковником Кожуховичем неприятная получилась…
Действительно, на армейской спартакиаде по перетягиванию каната рядовой Папилкин неожиданно для всех сделал такой рывок, что решивший лично принять участие в поединке полковник Кожухович потерял равновесие и шлепнулся лицом в грязь, а сверху попадал весь его командный состав. А ведь все происходило на глазах самого Министра обороны.
Теперь Папилкину постоянно намекали о том, что служба в армии – дело опасное и чреватое высоким травматизмом.
- Да, о спартакиаде в стенгазете придется забыть, - Папилкин загрустил пуще прежнего.
Единственное, что грело его душу – мысли о том, что шифровальшицу из штаба обиженного им полковника удалось-таки охмурить. Еще приятнее было то, что все об этом знали.
Грустно побрел Папилкин в ленинскую комнату, всю ночь писал, клеил, рисовал…
- А это у нас, так сказать, наглядная агитация, - сказал полковник Суров, подводя маршала Аветисова к стенду. Лицо командующего вытянулось. На представительную делегацию смотрел девственно чистый лист бумаги. Суров позеленел…
- Враги… подмена… диверсия…, - подумал Папилкин, - вот она, месть Кожуховича… Перед его глазами запрыгали белые мошки, земля завертелась и помчалась навстречу…
- Милыыыый, просыпайся! Завтрак готов!
Виталий Папилкин взрогнул и открыл глаза. До его тольяттинского дембеля оставалось еще полтора года…
|
|
|
|
больничный лист